- www.milhistinfo.ru - http://www.milhistinfo.ru -

Московский государственный историко-этнографический театр

Опубликовать в Facebook
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Одноклассники

Московский этнографический театр – в помощь реконструктору!

 

Поводом для этого очерка, помимо желания представить статью-эссе моей супруги об Историко-этнографическом театре, стали давние размышления на тему одной весьма важной составляющей исторической реконструкции. Речь идет о реконструкции, скажем так, сугубо нематериальной, но без которой «погружение» в другое время пожалуй так же невозможно, как без «правильно пошитого» костюма или иных предметов антуража. На какую бы эпоху мы ни «выходили», рано или поздно встает вопрос об изучении народных, религиозных, гражданских или военных обычаев, песен, самой манеры разговора, поведения, обращения друг ко другу (и не только военного), в общем, всего того, что представляет собой «духовная» сторона вопроса. Как бы ни свирепствовали адепты «чистой реконструкции», которые в полемике с ролевиками отрицают всяческую необходимость «играть» во что-нибудь, кроме тактических и караульных уставов, а совсем без этого никак. Согласитесь, довольно нелепо в наше время в «белом лагере» на Наполеонику или на фестивале ливинг-хистори на Древнюю Русь слушать по вечерам боевые песни Красной армии или популярных бардов-шестидесятников!? Дело даже не в «чистой» реконструкции: когда тьма накроет исторический стан, неизбежно возникнет ощущение туристической тусовки или КСП-шного слета – очень легко перепутать!

Наша послесоветская реконструкция развивается уже четверть века, и за это время в сообществах каждого отдельного направления выработались свои собственные традиции в этом отношении, пережиты собственные перегибы в ту или иную сторону, от весьма забавных до довольно печальных. Хорошо, если «душой» клуба или направления являются люди, сочетающие в себе буйный творческий дух с хорошим знанием вопроса, постоянно ищущие что-то новое, и способные вдохновить остальных. Но не секрет, что для большинства наших современников, особенно из старшего поколения, основным «источником вдохновения» является готовый, что называется, «разжеванный» и любимый с детства продукт – кинематограф с его знакомыми до боли фразами, родными уже актерами, и, конечно же, песнями – куда тут без них.

Если речь идет о любителях военной истории XX века, то спорить особенно не с чем. Про войну 12-го года – ну как без «Гусарской баллады» и «Войны и мира»: на них все и выросли. А вот с моим любимым «Московским царством»… Ой, беда-а! На поверку самым высоким «рейтингом цитирования» обладает наиболее исторически достоверная картина «Иван Васильевич меняет профессию». Остальное в подметки не годится настолько, что даже названий вспоминать не буду (здесь я не о костюмах). Есть еще вполне достойная трилогия Сенкевича, но я говорю именно о «московской» стороне реконструкции.

У меня и у всех «московитов» есть прекрасный опыт общения с саранским сообществом «Владычный полк». Пожалуй, они способны (на сей час) создать атмосферу «погружения» в эпоху наилучшим образом. Почему? Не буду касаться личных достоинств всем известных талантов, скажу об общем принципе, который лежит на поверхности: крутая закваска на этнографии. Клуб сурово мордовский, некоторые бойцы – потомки старообрядческих семей, и хотя все реконструкторы за небольшими исключениями – люди городские – здесь это дает зримый и достойный результат.

А как быть собственно москвичам, чтобы оторваться, наконец, от репертуара «Маруси», которая «слезы льет», и восклицаний «кто из нас холоп»?

Разучивание песен XVII века – это наша попытка как-то сдвинуться в этом вопросе, с детско-юношеско-родительской группой клуба «Бутырская слобода». Попытка пока что довольно беспомощная, но и то результат порой ошеломляющий: все-таки историческая песня «Гришка-расстрига» – это не «Дорогая моя столица», которую знают наизусть несколько московских стрельцов (правда, с запинками).

И вот, в позапрошлом уже году посетили мы с супругой Московский государственный историко-этнографический театр, благо место удобное для поездок (улица Рудневой, дом 3. Две минуты ходьбы от ж/д ст. Лосиноостровская и недалеко от м. Бабушкинская). Репертуар театра в отношении «Московского царства» нехитрый, но вполне достойный того, чтобы его разучить наизусть.

Вот что из репертуара целенаправленно, с использованием этнографических и исторических источников, восстанавливает говор, язык, обряды и обычаи XVII века:

«Комедь. XVII век».

«Тушино. Драматическая хроника Смутного времени».

«Комедия о Фроле Скобееве».

Итак, “Комедь. XVII век.” Спектакль идет с 18.00 до 22.00. С двумя антрактами по 15 минут. На антракте за 50 руб. купил “программку” в виде столбца с завязками и “Комедийный словарь”, специально составленный для понимания того, что говорится на сцене (если еще сумел разобраться в произношении). Книжка с мелким текстом на 25 страницах.

К костюмам, театральным по материалу и изготовлению, каких-то серьёзных претензий у меня практически не возникло (по крою и внешнему виду вообще). В третьей сцене шубу с царского плеча дворяне обсуждают со знанием дела, используя около 20 терминов из словаря XVII века.

Спектакль уникальный: был принят к постановке еще в 1923 году, написан, видно, до революции (ничего “на злобу дня” 1917 – 1923 гг. там нет близко), но поставлен только в 2006 году.

Да, и идет он примерно раз в месяц – чаще, наверное, сами актеры не тянут…

Смотреть надо самим – не перескажешь, да и дело не в сюжете. Фамилии там «Говорящие» (Светлояров, Сухожилов), но вот «ваганьковский ловчий московского пути» и «подсокольничий» – звания, которыми пожаловал царь холопа-скомороха и сына боярского за подарок (охотничью птицу) – это приятно поразило. На фоне того, как сейчас ко всем этим реалиям относятся кинопостановщики.

Сцены составлены так, чтобы в каждой показать какой-то обычай. Запомнилось, как “лаялись” два “боярина” (дворянина) и потом отдельно – их пары холопов. Без мата, но убедительно. Вообще, разговоры и песни скоморохов порой на 16+, хотя спектакль обозначен как 12+. Ну можно понять царя Алексея Михайловича, которого это резануло, и он скоморохов совсем запретил (с чего спектакль и начинается).

Традиционно комично показали двух шпильманов – немцев, которых к боярину с поздравлением прислал Артамон Матвеев, известный «западник» из окружения царя Алексея Михайловича.

Еще там игра на родных инструментах – гудках, свирелях и колесной лире. И в конце гусь живой по сцене ходит и орет на всех.

Вот перечень того, что вошло в “Камедь”, с их сайта:

Былинное сказительное пение калик перехожих;

Образцы “парсунных” скоморошьих сказов;

Скоморошьи говорки и песенки с приговором;

Запевки и величание;

Скоморошья сцена с “личинами”;

Скоморошья присказка под “бабью личину”;

“Рацеи” (“Орацеи”);

“Изгнание” знахарем беса;

Обряд угощения за боярским столом с “указом” блюд;

“Здравный обряд” боярыни гостям;

Обычай “хлеба-соли” или “хлеба благодатного”;

Обычай “хлеба на корню”

Клятва землей на верность обещанию;

Выезд в поле царской охоты с соколами

Итак, к чему я это? Не только к тому, чтобы все «московиты» сорвались и в ближайшее время посетили театр. Более того: мне уже приходилось слышать от реконструкторов вполне негативные отзывы о той же «Камеди», причём как и по поводу лексикона (конечно же, там многое из более поздней этнографии, века XIX), так и некоторых других неточностей. Придраться можно ко всему и на наших фестивалях, а тут вообще театр. Я к тому, что есть «готовый продукт» – этнографические наработки. Пусть они в чем-то «не дотягивают» до высокой планки отечественной «ливинг-хистори» (той, на которой она в идеале себя позиционирует), но цитирование советского кино и прочих мировых шедевров в любом случае отбрасывает эту самую «ливинг-хистори» в область «ролевых игр» или в эпоху КСП.

Курбатов О.

Московский государственный историко-этнографический театр

 

Любые доморощенные, даже архивные, музейные, в общем, старинные вещи хороши для чего-то. В этом смысле архивные документы хороши не в узком смысле, для составления генеалогии, а для памяти. Музейные экспонаты – не для того, чтобы удивляться, а чтобы, удивляясь, вдохновляться. Причем вовсе не обязательно самому делать ни прялки, ни скалки. В музеях, бывает, посещает мысль: для чего я здесь? Так вот. Если в экспозиции «Русская изба» перестает чувствоваться пыль, а все будто стоит на своих местах, нет, не музеем предначертанных, а просто «на своих», то тогда это настоящее вживание в историю. И если человек запомнит экспозицию на много лет, будто квартиру друга, где ели суп из грибов с сушеной дачной зеленью из старинной керамической банки, то тогда… Нет, ничего особенного с человеком не случится, просто его сознание немного изменится.

Театр, как музеи и архивы – тоже целый организм. В холле Московского этнографического театра висят старинные музыкальные инструменты, например, колесная лира, гусли. Их используют в спектаклях. В буфете – деревянные столы. Буфет несколько эклектичен, например, на старом мебельном буфете лежат африканские барабаны. Но в этой эклектике – «правда» этого кафе. Например, в нашем доме на одной витрине стоят солдатики мужа и детские поделки из рваной фольги. На буфетной стойке в театре стоят самовар, который находится в общем пользовании, а буфетчица рассказывает о будущем репертуаре. Впрочем, она и не буфетчица, наверное. Ибо все суетятся, в основном, сами, и разбирают чай и печенье, которые лежат… нет, не на шведском, а на русском столе. Да, именно сотрудники театра (не артисты) первыми оказываются невольным примером органичного поведения. Они не просто ведут себя позитивно, но и во всем участвуют. Это даже не смотрители музея, которым тоже интересно свое место работы, но которые подчас сбивают настроение посетителей своими собственными впечатлениями.

Занавес еще закрыт, а «слуга барина» просит по его повелению отключить… «ухозвоны». «Камедь XVII века» оказалась очень длинная, более трех часов. После первого антракта я поняла, что не боюсь еще двух частей. Потому что главным результатом спектакля стало оживление зрителей. А когда есть жизнь, то какая разница, когда опущенный занавес пригласит всех по домам? Одежда слуг, дворян, холопов была «натуральной», довольно простой, не вычурной. «Вкус к одежде» мы увидели по другим, детским спектаклям того же этнографического театра. Там был заяц в костюме, но не в заячьем, а скажем так, в «дизайнерском»… Его повадки были как у гусара-девицы из кинофильма «Гусарская баллада». И зайцем была актриса.

Речь в «Камеди» была старинная, пели старинным многоголосием. А зрителям выдавался словарик с огромным количеством слов. Но никакой спектакль нельзя смотреть со словариком, если он не вдохновляет. Для любого зрителя словарик оказался уже «сверх» зрелища, он не был справочником по археологии.

Если говорить о костюмах, театральном инвентаре, который лежит по всему театру в больших деревянных ящиках с надписями, например, «Флор» (это «Комедия о Флоре Скобееве»), то в фольклорном театре суконные кафтаны, а не фольклорно-бутафорские; и на них нет блестящих «разговоров». Нет и сплошной «сермяжной правды». Все чистенько, женские сарафаны изысканны. В общем, одежда вполне пристойна, и не отвлекает от самого спектакля. Это, наверное, и есть правильная реконструкция старины применительно к театральному действу.

А для чего нужна этнография в рамках проведения современных праздников, гуляний? Самый простой пример – для Масленицы; маленьким детям нравятся обычные кумачовые сарафаны (хотя почему-то всем взрослым, на Новый год, хочется видеть роскошного Деда Мороза). Им этого достаточно, и хорошо. Историческая реконструкция ведь тоже для чего-то нужна. Для того, чтобы увидеть блистательное сражение и проникнуться духом военно-исторической славы не обязательно нужны «правильные» пуговицы на мундирах. А если зрители наблюдают (вблизи) русский «ливинг хистори», то еще важнее пуговиц чинное поведение реконструкторов (даже разудалые казаки тоже любят свою чинность): хороший камерный пример – писцы-монахи на фестивале «Времена и эпохи» в Коломенском; они чинно занимаются с детьми. А то, что реконструкторы и историки с понятной любовью занимаются тщательной реконструкцией – это понятно. Но мы об этом не говорим, ведь мы сравниваем явление исторической реконструкции с театральным действом!

 

Курбатова Ж.